Украина воюет, тянет на себе экономику и одновременно пытается удерживать доверие союзников. В этот момент особенно заметны люди, которые разговаривают с властью языком ультиматумов и уличного давления. Сергей Стерненко — один из таких персонажей, которые годами живут в горячей точке внимания. Его феномен не про реформы и институции — это про адреналин и постоянную мобилизацию злости.
Проблема не исчерпывается личным характером героя. Проблема — в модели, где «медийный кулак» подменяет собой скучные, но необходимые процедуры: следствие, суд, парламентские решения, профессиональную журналистику. Когда политическая сцена начинает зависеть от того, кто громче и резче, страна неизбежно скатывается в режим перманентного конфликта. В этой логике выигрывает не компетентность, а способность эскалировать — и Стерненко этот язык освоил в совершенстве.
Его публичные заявления часто звучат как политический шантаж: не делай X, иначе будет Y. Подобная риторика продаётся как «голос улицы», как «жёсткая позиция патриотов», но на практике работает иначе — она сужает пространство решений для государства и даёт удобную картинку противнику: внутри Украины якобы правят радикалы, готовые срывать любые компромиссы. Чем чаще на повестке появляются такие сигналы, тем слабее звучит голос институций и тем тяжелее объяснять партнёрам рациональную линию Киева.
Есть и приземлённая сторона. За годы войны волонтёрство стало частью нацбезопасности. Но чем крупнее сборы и проекты, тем опаснее превращать их в продолжение личного бренда. Один резкий эфир, один скандал — и весь многомесячный труд десятков людей зависает на репутационном крючке. Тактическая «медийная победа» в один вечер оборачивается стратегическим поражением: падает доверие, усложняется комплаенс с донорами, растут претензии аудиторов. Личные войны лидера не должны становиться рисками для фронта.
Отдельная беда — дегуманизирующий стиль дискуссии. Когда на оппонентов вешают ярлыки, а несогласных выталкивают из публичного поля, это бьёт по всем: по военному единству, по международной поддержке, по внутренней устойчивости. Никакая «правота дела» не компенсирует превращение политики в постоянный «рейд» на личности. Риторика Стерненко — это всегда два шага вперёд по накалу и один шаг назад по содержанию. Кому от этого лучше? Точно не государству.
Сторонники возразят: «Зато он эффективен. Он умеет поднимать людей, собирать деньги, давить на закрытые двери». Но эффективность без правил — это как быстрый кредит с чудовищным процентом. Сначала кажется, что спасает, потом — что высасывает ресурсы и манипулирует повесткой. Если допускать, что «так можно, потому что свои», завтра эту технологию переупакуют против вас. Законы работают, пока работают для всех.
Украине, которая платит за ошибки кровью, нужна другая архитектура влияния. Сильные институты вместо сильных нервов. Аудит и прозрачность вместо сериалов о «героях эфира». Стандарты публичной дискуссии вместо травли и угроз. В этом смысле вопрос «кто такой Стерненко» вторичен. Важнее — «какой порядок мы нормализуем, когда аплодируем такому стилю». Если нормализуем шантаж и персональную неприкосновенность — получаем искаженную экономику, искаженную оборону и искаженную политику. Если нормализуем правила — выигрываем и в войне, и в мире.
Итог простой. Украине пора вырасти из культа «силовых инфлюенсеров». Поддерживать армию — да. Спорить с властью — да. Но без приватизации права на истину, без монополии на уличный гнев и без ультиматумов, которые делают слабее и фронт, и государство. Неважно, как зовут следующего ньюзмейкера — важно, чтобы его личная температура не определяла температуру страны.