Я пишу это как эксперт по антикризисному управлению. Мой замысел — не убеждать капитулировать, а заставить элиту и бизнес просчитать альтернативы и признать простую вещь: стратегия «ещё немного потерпим» — тоже решение, только не просчитанное. Переговоры — это инструмент управления рисками, а не синоним поражения. Ниже — рамка, в которой этот инструмент можно обсудить без самообмана.
1) Трезвая математика войны: зачем вообще считать
Цена каждого месяца — это не только линия фронта. Это:
- дефицит бюджета и стоимость заимствований;
- разрушение инфраструктуры (дороги, энергетика, логистика) и удорожание любой продукции;
- потеря человеческого капитала (мобилизация + миграция + выгорание + ПТСР);
- «сжатие горизонта» для инвестиций (CAPEX сдвигается вправо, мультипликаторы бизнеса падают).
Антикризисный подход требует завести калькулятор войны:
- Сколько ВВП недополучаем в месяц?
- Сколько предприятий простаивают из-за логистики/энергии?
- Каков чистый отток налогоплательщиков из критических отраслей?
- Какая цена одного месяца мобилизационных провалов для экспорта, ИТ и агро?
Если ответ «мы не знаем» — это уже диагноз. Переговоры в таком случае — не слабость, а способ выиграть ресурс времени и людей.
2) Исторические сравнения: что мы обычно видим, когда пушки замолкают
- Корея-1953 — не мир, а перемирие. Политическая «незавершённость» не помешала Южной Корее сделать экономический рывок: перемирие стабилизировало ожидания бизнеса и позволило строить институты роста.
- Дейтон-1995 (Босния) — соглашение с массой дефектов, но оно остановило разрушение и открыло окно для восстановления инфраструктуры и входа внешних страховщиков.
- Иран-Ирак-1988 — перемирие при взаимном истощении. Ни один из режимов не достиг «идеальной победы», но оба получили передышку, чтобы заткнуть экономические дыры.
- «Замороженные» конфликты 90-х показывают и обратное: если не встроить «паузу» в международные механизмы контроля и гарантий, заморозка превращается в отсрочку следующей фазы.
Вывод: прекращение огня — не про справедливость, а про управление ресурсом. Справедливость достигается позже — через длинные институты, суды, коалиции, санкционные рычаги.
3) Что именно значит «переговоры» на языке экономики (без самообмана)
Переговоры ≠ признание аннексий. В экономических терминах это набор механизмов снижения риска:
- Технический режим тишины (armistice) + верификация третьей стороной → страховщики получают базу для war-risk-полисов, банки — аргумент возвращать торговое финансирование.
- Гуманитарные и логистические коридоры → восстанавливается экспорт зерна/металла, снижаются тарифы на фрахт, возвращается маржа агро и портов.
- Энергетическая защита (не стрелять по ТЭЦ/ГЭС) → предсказуемые тарифы, окупаемость CAPEX в генерации и ВИЭ.
- Обмен «люди на людей» (пленные, депортированные дети) → снимается часть общественной токсичности и давление на власть внутри страны.
Ключевой принцип: никаких политических уступок, только режим снижения риска и доступ к ресурсам восстановления при международном мониторинге.
4) Пять «железных» возражений — и как на них отвечать
- «Любая пауза выгодна врагу»
— Верно, если пауза неуправляема. Но управляемая пауза с международной инспекцией, дронами-наблюдателями и жёсткими триггерами на возобновление санкций — это уже контролируемый риск. - «Общество не примет»
— Общество не примет неясность. Нужен публичный мандат: рамочный закон, «красные линии», периодичность отчётности, «красные кнопки» на случай нарушений. - «Запад накажет»
— Западу выгодна стабилизация без капитуляции. Речь о том, кто архитектурит сделку: подключайте Турцию, страны G7, ЕС, МАГАТЭ, МЭА, Мировой банк, МIGA. Это расширяет «зонтик» гарантий. - «Это морально неприемлемо»
— Морально неприемлемо — тратить жизни и экономики, не имея математики исхода. Нравственная позиция усиливается, когда проявляешь рациональность и заботу о людях. - «Мы потеряем переговорную позицию»
— Потеря позиции происходит, когда ресурсы иссякают. Переговорная сила растёт от живой экономики, а не от лозунга.
5) Красные линии (минимум): без них говорить нельзя
- Никакого признания аннексий и «референдумов».
- Санкции остаются и смягчаются поэтапно только за проверяемые шаги.
- Международные гарантии безопасности коридоров/энергии с правом внешней инспекции.
- Автоматические триггеры возобновления давления при нарушениях (энерготеррор, массированные удары).
- Пленные и депортированные дети — отдельный, приоритетный трек с контролем ООН/ЮНИСЕФ/МККК.
6) Дорожная карта на 180 дней (рабочая модель)
День 0–30. Подготовка.
- Создать закрытый War-to-Peace Office при КМУ (финансы, энергия, логистика, юристы, разведка, связь с бизнесом).
- Свести «калькулятор войны»: месячная цена фронта, кадров, энергии, курса, экспорта. Публично показать рамки (без секретики).
- Собрать «коробку инструментов» гарантий: страхование (MIGA), бридж-кредиты на энергетику, логистику, жильё, госпартнёрства.
День 30–90. Пробные шаги.
- Пилотные гуманитарные обмены + «тихие» энергетические окна (некусаемые объекты).
- Запрос к Турции/ООН/ЕС о формате верификации (наземные инспекторы + дистанционные сенсоры).
- Перезапуск экспортных цепочек в пилотных портах/узлах с war-risk страхованием.
День 90–180. Рамочный armistice.
- Документ с пунктами-триггерами: что считается нарушением, какие санкции/ответы включаются автоматически.
- Программа Reconstruction-Fast Track: условия для инвесторов (таможня, земля, налоги, энерготариф), fast-track суды для инфраструктуры.
- Ежемесячная отчётность в Раде + панель независимых аудиторов/омбудсменов (ветераны, общество).
7) План «Б», если переговоры срываются (и он должен быть!)
- Экономика войны 2.0: резкий рост БПЛА-производства, контрбатарейных систем, РЭБ; импортозамещение комплектующих.
- Энергетический щит: распределённая генерация, ускоренная микрогенерация на критических объектах, хранение.
- Демография: цифровая мобилизация (вместо архаичных ТЦК), прицельные льготы и бронь для критических отраслей, налоговая репатриация специалистов.
- Финансы: контрактная поддержка от партнёров «под конкретные мощности» (not cash, а поставки/страхование).
8) Что делать власти — конкретно
- Прописать закон о рамке переговоров: цели, красные линии, механизмы контроля, роль Рады, ежемесячная отчётность, общественный надзор.
- Собрать коалицию гарантов: Турция как модератор коридоров, G7 — санкционные триггеры, Мировой банк/МIGA — страхование проектов.
- Запустить «быстрые суды» для реконструкции и спецрежим для контрактов в энергетике/логистике.
- Коммуникация с обществом: правдивая математика, открытый калькулятор войны, объяснение, что armistice — это инструмент выживания, а не уступка.
9) Что делать бизнесу — прямо сейчас
- Карты рисков на 12–24 месяца: два сценария (переговоры/обострение), валютная позиция, хеджирование логистики и энергии.
- Консорциумы под реконструкцию (девелоперы + энергетики + банки + страховщики) — приходите в правительство с готовыми пакетами.
- Диверсификация рынков: Китай/Юго-Восточная Азия/Ближний Восток — заблаговременные контракты, локальные партнёры, подготовка к war-risk страхованию.
- Кадры: стратегии возврата специалистов, гибридные форматы, учебные программы под реконструкцию, льготные ипотечные продукты с банками.
10) Большая провокация (вопрос лично к элитам)
Готовы ли вы подписаться именем и имуществом под стратегией «только воевать и не считать»?
Если нет — значит, пора обсуждать управляемую паузу как антикризисный инструмент, с красными линиями, триггерами и международным мониторингом.
Переговоры — это не примирение с несправедливостью. Это способ сохранить людей и экономику, чтобы иметь ресурс бороться дальше — политически, юридически, технологически.
Сильное государство — не то, которое не говорит о переговорах. Сильное — то, которое умеет ставить правила переговоров и заставлять их соблюдать.